Секс по-лугански

И опять, как в который раз, как и тысячью годами прежде, я шла по Луганску рядом с очередным «доном».

Со стороны можно было подумать, что эти еще нестарые люди, мужчина и женщина, предаются приличному и дозволенному занятию — легкому флирту.

Со стороны, повторяю, так можно подумать. Может, это и был флирт. Я не побоюсь предположить, что можно (в Луганске) и так вот флиртовать: жаловаться на жену. В том смысле, что он, мой спутник, не покладая рук, зарабатывает для семьи деньги. А это никем не ценится. Жрать в доме нечего. И секс ему годами приходится у жены выпрашивать.

Я в свое время бросила очень и очень непыльную работу в Центре семьи и брака, только чтобы никогда больше и ни при каких обстоятельствах не слушать историй о чужом сексе.

Мне наплевать на чужой секс. Наплевать на то, дают ли его охотно или выпрашивают. И в какой позе (дают и выпрашивают).

Как бы не так. Раньше я выслушивала такие истории по прейскуранту 80 копеек в час (это для тех, кто не знает, какова была и есть зарплата врачей). Уйдя из Центра, я регулярно слушаю их бесплатно. Стоит мне расслабиться, отвлечься на минутку, уже какой-нибудь «дон» жарко шепчет мне в ухо такую историю.

В теории это может возбудить. Может, кого-то это и возбуждает. Когда мужчина в самом соку хватает за разные части тела и на энергетическом подъеме рассказывает житейскую историю нескромного содержания. А, может, и вовсе порнографического.

Мой спутник как раз сейчас выражает готовность рассказать ПОДРОБНОСТИ. Я энергично отмахиваюсь: не надо, не надо подробностей!

Если бы я была склонна к паранойе, я бы подумала, что это только у меня так. Что только мне ездят по ушам такими историями. А остальному женскому миру показывают мужскую силу и огненный темперамент. Ну, если удается уговорить, конечно. В смысле: если зрителей удастся уговорить посмотреть на огненный темперамент.

К сожалению, это не так. Украинцы и русские — не испанцы. В отличие от испанцев, они в любви скорее болтливы, нежели деятельны. К литературе они способны чуть ли не поголовно. За столом могут покорить Джомолунгму. В амурных делах обычно бывает по-другому.

Вчера одна луганская журналистка по случаю весны опубликовала текст на вечную тему, о проститутках. Читала я это исходя из писательского интереса: а вдруг кто-то в Луганске вышел на свеженький оборот темы.

Нет, не вышел. Текст, как водится, в таких случаях, больше походил на бухгалтерский отчет с припевом о каких-то мифических извращенцах, которые стаями обретаются в Луганске и швыряют пачки денег в проституток за разные игры.

В частности, показалось неправдоподобным, что многие клиенты платят только за то, чтобы поговорить. Нет, я охотно верю, что половина или больше клиентов берут девушку только для болтовни все о том же: жена не ценит, бла-бла. Но неужели платят столько, сколько реальная или вымышленная героиня интервью сказала? Нет. Не верю.

Но вот парадокс. Верить — не верю. Но злость выходит на новый уровень. Вот ведь как оно у нас: проститутке платят сорок баксов, чтобы рассказать, что жена увиливает от секса. А мой знакомый говорит уже 15 минут на эту нездоровую тему БЕСПЛАТНО.

Чтобы успокоиться, я напоминаю себе, что никаких проституток не бывает вообще. Что их выдумали журналисты и Генри Миллер, потому что читатели хорошо идут на эту тему. А блогер Проститутка Кэт это вообще Тема Лебедев.

Тем более их нет в Луганске, где квалифицированный рабочий получает в день максимум 100 гривен и не потратит зарплату за три дня, чтобы рассказать проститутке о вредной жене. А потратит эти деньги куда более рачительно: просто напьется на них в хлам. Тем более, что после второго стакана уже все равно, на ком ты женат, на Белоснежке, на Дженифер Лопес или на свинье. И уж подавно по барабану, «дает» ли она тебе любовь и ласку или нет. Тем более, неизвестно, что лучше: когда свинья «дает» или наоборот — когда она именно не дает.

Все-таки в гештальте Луганского флирта не хватало последнего, решающего мазка, чтобы он стал законченным, эталонным. Не беспокойтесь, сейчас этот мазок будет сделан:

Мой спутник набрал в легкие воздуха и глубоким, красивым голосом, каким поются по пьянке украинские песни, сказал:

— Да ведь у меня как у молодого. Даже лучше. Да ведь мне туда ВЕДРО можно вешать.

Бурные и продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию. Я знала, что без сообщения о ведре мы сегодня не обойдемся. Меня не выпустит, пока не расскажут о ведре.

Что от меня требовалось? Тихо и застенчиво предложить зайти на чаек и показать место, куда вешают ведро? Я не предложила. Почему? Оберегаю чужой семейный союз? Не связываюсь с женатыми? Не пью чай? Нет, не в этом дело.

Просто я хорошо знаю, что о луганском ведре только говорят. Никто и никогда не видел его своими глазами.

Это ведро умозрительное, идеальное и заповедное, видимое в минуты медитации лишь одинокому отшельнику, каковым имманентно является луганский мужчина на просторах представления о своем «эго» и его потенциальностях.

Ирина Петрова