Луганск и мировая культура

Побуждение написать на эту тему пришло из Сети. Было так. Один успешный писатель в подзамочной записи сделал признание для узкого круга: он, оказывается, не любит и не понимает фильмы Сокурова. Сильно его за это не ругали. Отнеслись с пониманием. Однако никто не смог объяснить, что в этих фильмах хорошего и за что их можно любить.

Так вот, людей, которые понимают такие вещи, можно отнести и числу весьма культурных. В наше время, во всяком случае. Лет сто назад этого, конечно, было бы маловато. Тогда потребовалось бы знать десять языков, читать Овидия на языке оригинала….

Как встроен Луганск в мировую гуманитарную ситуацию? Теоретически — великолепно, с точки зрения возможностей. Любой школьник может за два клика зайти в Лувр и осмотреть экспонаты. Но вероятность, что он это станет делать, стремится к нулю.

Предположим, Лувр — это неактуально. Ключевой понятие — «современный». «Правильный» человек смотрит фильмы, сделанные в текущем году. Читает то, что вышло несколько месяцев тому назад, и переживает только те события, которые произошли вчера и сегодня (вместе со своей референтной группой, такими же современными молодыми людьми, как и он сам).

При таком подходе осваивать то, что сделано до 2010 года — необязательно. От этого дела можно легко отбрехаться, списав Лувр на занятие «старперов», Элвиса Пресли на «отстой», а Сокурова на любимого режиссера своей бабушки. И я даже готова это принять. Но при одном условии: если Сокуров действительно любимый режиссер бабушки пятнадцати-двадцатилетнего луганчанина. Это обеспечивает некую преемственность культурной ситуации в городе или регионе, за счет чего он может быть назван городом с большими культурными традициями.

К сожалению, наш случай иной. Прослойка знатоков и любителей общемировой культуры в Луганске никогда не была просторна. Небольшое количество луганских интеллигентов мирно сосуществовало с представителями других социальных страт, в чьих домах могло не быть книг вовсе.

К плюсам Луганска можно отнести то, что интеллигентов здесь не очень гнобили за их пристрастия. Не было рейдов против стиляг, войны против поклонников «Роллинг Стоунз». Из комсомола никого не исключили за чтение Булгакова. Ну, как говорится, и слава Богу.

Однако, каждое новое поколение, осваивая Луганск, видит, что это не столь город читателей, зрителей, художников, музыкантов, сколь место обитания накопителей. Более того — ситуация усугубляется с каждым годом.

Это тем более парадоксально, что число учреждений, посвященных культуре, выросло. Но предложите сейчас студентам института культуры такие вопросы:

1. Что хорошего в фильмах Тарковского и Сокурова?
2. Фильм «Титаник» лучше или хуже «Скорбного бесчувствия» и почему?
3. О чем книги «Как закалялась сталь» и «Красное и черное» и кто их написал?
4. Кто такой Энди Уорхолл?

Вряд ли вы получите исчерпывающие ответы.

Институт Культуры дает профессию, с помощью которой в идеале можно кормиться, например, стать танцовщицей в клубе. Задача вырастить культурную элиту там не ставится. А если бы ее поставили, она была бы провалена. (Здесь нет места, чтобы объяснить, почему это так).

Пару лет назад меня пригласили на «закрытый показ» в библиотеке имени Горького. На закрытом показе предложили убитый французский мультик, где пережевывалась судьба какого-то гипотетического угнетенного араба в Алжире. В 2010 году, после чтения «Постороннего», все это смотрелось довольно-таки странно. А молодежь рядом со мной была в восторге. Потому что Сартра не читала, ей нравилось, что показ «закрытый», и судя по всему, была вовсе не избалована культурой в больших количествах.

В том, что каждое поколение в Луганске начинает с чистого листа, есть свои плюсы и минусы. Плюс: его легко удивить и обрадовать. Минус — ему легко впарить лежалый товар под соусом «свежайших культурологических наработок».

Самое главное последствие: легкий слой «культуры», нанесенный во время такого воспитания, очень просто стереть в пользу пафосного «главное в жизни — корм». Французский мультик не станет противоядием того, чтобы зритель, выйдя с показа, пошел куда угодно, где будут давать еду и деньги. А эти места могут быть разными, разными.

Выбор есть. Избирательности нет. Культура не превращается, таким образом, в оружие защиты от зла, в чем, собственно, заключена, одна из ее главных функций.

Последний вопрос. Сколько, в среднем, книг в каждом луганском доме, где есть дети?

Ирина Петрова