Луганские алкаши

Мне всегда была слегка непонятна звериная ненависть добропорядочных людей к тихим и безобидным алкашам.

Непонятен тот драйв и некстати прорезающиеся литературные способности, которые включаются, когда мужчине или женщине приходит на ум рассказать какую-нибудь историю, связанную с алкашами. Например:

— Нет. Я против того, чтобы устраивать здесь детскую площадку. Ведь по ночам на этих качелях алкаши будут бухать!

Или рассказ помощника депутата, который по делам службы обходит жильцов. А после, прикуривая одну сигарету от другой трясущими руками, ведет речь о том, что побывал в ТРУЩОБАХ. И видел там на зассанном матраце АЛКАША (можно подумать, впервые в жизни с ним это случилось…). А рядом сидела (тут рассказчик начинает задыхаться и хватается за сердце) вполне приличная женщина. И помощник депутата почти уже кричит:

— Что она там делала?!

Что она там делала? Вариантов множество. Весьма вероятно, прилично одетая женщина — близкая родственница алкаша или даже его любовница. Она, как завещал Иван Тургенев, надеется спасти алкаша от водки и впрячь в семейную тягомотину и отдавание ей зарплаты.

Объяснение ненависти луганчанина к алкашам, у меня, впрочем, имеется. Так, должно быть, человек ненавидел обезьяну, от которой произошел.

Как правило, алкаш очень близок эволюционно трезвому луганчанину. Самый простой вариант: в роду у луганчанина было 8–15 поколений алкоголиков и еще в глубоком детстве ему вбили в голову, что алкоголизм — это самое страшное, что может приключиться с человеком.

Воспитатели, мягко говоря, ошибались. Вероятно, не подозревали о многообразии жизни. С человеком много может приключиться. Концлагерь, например. Онкологический диспансер. Болезнь Альцгеймера. Или как вариант — просто унылая, глупая жизнь, без проблеска, без интриги, без третьего измерения. Где высшее счастье — это пополнение банковского счета или покупка нового мобильного телефона.

Причем луганчанин не такой дурак, как, допустим, американец. Он хорошо понимает, что в жизни алкаша гораздо больше удовольствий, чем в его собственной. Так хомо сапиенс, перестав быть обезьяной, сообразил, что обратной дороги нет. Что он навсегда лишил себя простоты и свободы, променяв их на сомнительное счастье труда.

Алкашей я воспринимаю скорее положительно. (Позитивно. Ага- ага). «Белая» в меня просто не лезет, да и от шампусика с пивасиком я большой радости не получаю, так что спиться могу только под наркозом. Если во время наркоза кто-то будет делать инъекции этилового спирта.

К праздному образу жизни алкашей тоже отношусь вполне спокойно. По мне лучше праздный алкаш, чем деятельный Ринат Ахметов. От алкаша в этой паре гораздо меньше зла.

Когда алкаши ночью бухают на детской площадке, я мысленно желаю им здоровья. Эти бухания наряду с соединениями влюбленных на качелях почти единственное, что примиряет меня с этой гребаной площадкой.

В Луганске около 100 наркологов, не считая государственной клиники. Все наркологи с утра до вечера обогащаются, кодируя луганчан на правильную жизнь.

Я совершенно точно знаю, какими становятся луганчане после кодирования. Новый мозг им нарколог вставить не в силах. А в старом есть определенный запас идеалов. Он невелик: состоит из одного слова «стяжательство».

Закодированный луганчанин становится злым и жадным. От страшной скуки он все время работает. Зарабатывает деньги. Отдает их жене. Жена относит деньги в банк или скупает на них разное дерьмо.

А до кодирования луганчанин способен пусть на небольшой, но полет. Что я наблюдала неоднократно. Этиловый спирт — катализатор мозговой деятельности человека, 15 поколений которого не симулировали протестантские добродетели, а пили все, что можно было наливать.

«Трезвый он вял, глуп, жесток». Это — Чехов о таланте. А луганчанин — это всегда талант.

История из жизни. Одна моя сверхдобродетельная знакомая, выпивавшая в сутки поллитра белой водки, очень страдала от алкашей, живущих по соседству. Они пили весело и шумно. А она почти всегда в полном одиночестве. Рассчитывая на свою репутацию видного общественного деятеля, знакомая обратилась в органы внутренних дел, чтобы алкашей выселили из квартиры. Органы развели руками. Увы-увы. Выселить алкашей за праздный образ жизни и пьянки можно было при советской власти. Сейчас же это абсолютно невозможно. Отсутствуют административные рычаги.

И от демократии, оказывается, есть польза.

И вот я еще о чем подумала. Если бы не алкаш на зассанном матрасе в трущобах, как бы мой знакомый помощник депутата догадался и внушил всем остальным, что его собственная жизнь удалась? То-то и оно.

Ирина Петрова