Луганские живые

Вчера имела приятную беседу с одним выдающимся молодым луганчанином. Разговор был посвящен предмету, которому мой собеседник и я по совокупности отдали тридцать лет жизни — СМИ и Луганской прессе в частности.

Господин Д. сказал, что он имеет аргумент для многочисленных охотников критиковать одну луганскую газету. Аргумент Д. заключался в том, что данное издание «живое».

Тут я подумала, что в слово «живой» всяк вкладывает что-то свое (как и в большинство других слов) и попросила уточнений.

Оппонент сказал, что в газете все еще работают живые люди, и они создают авторские материалы. Вместе с тем, большинство современных изданий просто берет новости из интернета, да и статьи тоже.

Кстати, аргумент потряс меня какой-то свежестью. А ведь правда, все привыкли толковать о каком-то там «качестве», «соответствии» чему-то (чему, может и не стоит «соответствовать»), о стандартах каких то, которые неизвестно кто и неизвестно зачем изобрел. А ведь важнее живого человека и нет ничего. И главнее его ничего нет. И лучше.

Живой звук. Ручная работа. Когда «Океан Эльзы» в город приезжает, на афишах пишут: «живой звук». И платье «ручной работы» стоит гораздо дороже, чем сшитое на машинке.

В общем, это был настоль мощный вброс, что я думаю о нем второй день, и подумываю вообще сменить точку сборки.

Да. Все правильно. Статья, созданная бывшим алкоголиком, который больше всего на свете гордится тем, что каждый день сорок раз отжимается на двух пальцах. Или — примерной женой и заботливой мамой, под завязку переполненной правильными мыслями и жизни и судьбе животных. Или — героем нашего времени, откинувшимся по УДО. Или — бывшим прапорщиком, которого держат в редакции, потому что газета принадлежит бывшему военному, который штатским вообще не доверяет.

Все эти и еще многие статьи, написанные ЖИВЫМИ людьми гораздо лучше, чем унылые и орфографически выверенные поливы, скопипащенные с каких-то респектабельных сайтов.

Хотя, если честно, на сайтах тоже писали живые люди. Просто — другие. Мы их не знаем. Скорее всего, они живут не в Луганске.

А мы должны хранить культурное своеобразие нашего города и ценить живущих в нем людей и их поползновения.

Вот, если вам кажется, что я сейчас иронизирую-то вы ошибаетесь. Потому что ничего, чего я раньше не знала, мой коллега мне не сказал.

Я понимаю, что статьи Анжелы Иванищевой, пишущей под псевдонимом «Армани Инесс» в луганском общественно- политическом еженедельнике «Луганские баобабы», это тоже «ручная работа» и «живой звук». И своеобразные особенности ее текстов, — это не ляпы, которые надо исправлять (исправить это невозможно, полная правка приведет к исчезновению Анжелы как пишущей единицы), а неповторимый аромат личности автора.

Запах женщины, который еще не научились воспроизводить парфюмеры, если хотите. И не женщины вообще, а конкретно Анжелы.

Надо сказать, что уникальные, и, главное, очень живые люди, обретаются не только в луганской журналистике. Они освоили и с комфортом расположились во всех более или менее гуманных к живым людям и их потребностям нишах. Иногда это общественная деятельность. Иногда — государственная служба. Иногда, прости господи, «культура».

Когда жестокие и бесчеловечные оппоненты припирают луганского деятеля к стенке на предмет выхолощенности его деяний, он прибегает к последнему козырю: ему надо кормить детей. И все вопросы испаряются, конечно. Не один ли леший, какого качества продукт, если на иждивении изготовителя семь ртов?

Надо сказать, к чести лугачан, что они прибегают к этому аргументу исключительно редко. Гораздо реже, чем жители других регионов. Но зато и к стенке их припереть намного труднее. Все полностью уверены, что они справляются со своими обязанностями идеально. Ключевой аргумент: «Работаю очень много. В туалет некогда сходить».

Обаяние субъекта, который имеет поползновения на что то: быть политиком, общественным деятелем, музыкантом, коучером, народным целителем, годами практикует эти поползновения, держа в уме эталон, преподанный тем, кто имеет в Луганске поползновение быть гуру, — это очень луганская история. Их много у нас в городе, таких людей.

Берут количеством «продукта», потому что энергии у них действительно много. И еще чем-то. Снова вспомню о запахе, благодаря которому другим представителям данной ниши удается опознать Х. как «нашего человека» — и это очень по-лугански. А может быть, последний принцип — космический.

И я это даже искренне люблю, потому что вообще ничего не имею против кича. Кич — это супер, на мой взгляд. Потому что за кичем изначально стоит простота и искренность.

И если бы я думала иначе, то, живя в Луганске безвыездно, давно бы уже удавилась. Потому что ничего другого, кроме кича, энергии и поползновений, в выдающихся людях этого города нет.

Эпилог. Сегодня шла по рынку в поисках кич-клеенки за десять гривен, на которой ярчайшими («кислотными») красками бывают изображены корабли с парусами, красавицы, розы и котики. Возле лотка с искусственными цветами услышала пение соловья и нисколько не удивилась. Вероятно, кто-то продает птиц.

— А сколько соловей стоит? — раздался голос у меня за спиной.

— Десять гривен.

Я обернулась. В руках у продавца были глиняные свистульки в виде птицы. Это они испускали соловьиные трели.

Ну и что? И нормально. Ну, не испортилось впечатление, ни капельки.

Люди-то все живые. Вот что главное.

Ирина Петрова